ДУША
В печи заслонка приоткрыта –
на чуть, на лезвие ножа
и, словно бы из пара свита,
сквозит из щели вниз душа.
Плита краснеет, пышет жаром.
Огонь загадочно гудит.
Уютно к ночи в доме старом
пустыни снежной посреди.
Едва дыша, в тиши внимаю
вблизи явлению души –
она свежа, как ветер мая
и, у огня застыв, дрожит.
Кладу краюху хлеба ближе:
«Возьми, поешь. Ведь голодна?»
И словно шёпот, ясно слышу:
«Спасибо, только мне не на…»
И всё – метнулась, будто пламя,
далёким эхом – чей-то крик.
В трельяже – там, за зеркалами,
плывёт и тает женский лик.
Его охватывает что-то,
несёт незримое крыло
к заслонке, в чёрные ворота,
где льдом становится тепло.
Затишье стелется по хате.
Прохлада льётся из углов.
Мне восемь лет. Мир неохватен,
а грань – оконное стекло.
Январской ночи нет предела.
Трещит и бьётся жар в печи.
И дрожь заслонки то и дело –
как оклик жалобный в ночи.